В отдельно взятом приходе.
Поскольку я верю, но не настолько истово, чтобы лезть под зонтик эгрегора какой-нибудь канонической религии, а тем более, лезть туда без веры, просто потому, что это теперь модно, то мне хорошо в любом храме.
Бог везде; эксклюзивных прав на своё пребывание тама или тута Он ни с кем не подписывал.
В мечети хорошо.
В синагоге хорошо.
В церкви католической хорошо.
В церкви православной хорошо.
Под небом голубым тоже хорошо.
Когда не знаешь, из какого сора растут стены и зажигаются свечи под сводами, - хорошо.
В приходе "нашем", то есть в том, куда лет тридцать ходила моя соседка, где крестила детей и внуков, сменился батюшка-настоятель.
Это прежний настоятель, поднявший из руин два храма на северо-западе Москвы в годы, когда работать священником было ни разу не модно и ничуть не выгодно.
К рукам отца Алексия за годы служения не прилипло ничего.
Богатств не накопил, здоровье растратил.
Любовь прихожан - штука нематериальная, ею даже бак скромной малолитражки, как у отца Алексия, не заправить.
Здоровье у батюшки совсем сдало, Алексий кочует по больницам.
Потому ему вручили
Пришла в храм новая метла, и хороша ли она, или плоха (время покажет), начала мести по-новому.
Новая метла великий экономист.
С ходу уволил многих старых работников, которые работали больше за совесть и за веру, за любовь к своему второму дому, чем за деньги.
Уверовать, что храм сэкономит на том, что вместо сторожа с зашибенными двадцатью тысячами зарплаты теперь покоем и порядком займётся ЧОП - не, мне веры не хватает.
Я приехала, как обычно, за гуманитаркой для соседки, и перемены ждали меня с порога.
Заказы я забираю лет десять, наверное, и как нормальный старый баран, ткнулась в старые ворота (дверь), а за старыми воротами - новые лица мужескаго полу.
А должна была сидеть Надежда Григорьевна, глядеть сурово, выдавать что положено.
Сторожка крохотная, но с кушеточкой, на которой если и не приляжешь толком, то сидеть всё равно вольнее, чем на стуле.
- Там, там. - отправило меня в другие двери неизвестное лицо мужескаго полу, ЧОП, видимо.
"Там" оказалась комнатка чуть светлее прежней, но без стола, без кушетки, то есть не для бытования пожилого человека с больными ногами, а для мучения.
Подозревается мне, что при взятом новым настоятелем курсе на экономию, ежемесячная гуманитарка малоимущим прихожанам тоже по-тихому сойдёт на нет.
Поживём-увидим, конечно, но не часто мне бывало так неуютно на территории веры.
Церквы шаговой доступности проросли на столичной земле, как поганки, прости господи.
Волею министра православия Гундяева и мера Москвы Собянина проросли.
На каждом условно свободном пятачке.
Но Божье-то присутствие в строительном объекте, пусть объект оснащён башенками с крестами снаружи, отделан тематической росписью изнутри, оборудован полагающейся атрибутикой и назван храмом, достигается исключительно намоленностью места.
Чего в новоделах сможет намолить поколение потребителей?
Суть сегодняшнего общения народа с Богом заключена в трёх
Тем ценнее места старые, где прихожане живут не хотелками, а благодарностью и состраданием, взаимовыручкой и любовью.
Старые храмы "намолены" людьми, которые умели отдавать, и быть счастливыми от того, что дают, а не берут.
Вот и боюсь, что новая метла выметет вместе со старослужащими и старый дух бескорыстия и истинной веры.
Получится очередной торговый комплекс от РПЦ в стенах, до того не знавших торговли.
Чем ТРЦ от РПЦ лучше любого другого, нерелигиозного ТРЦ?
Скудностью предлагаемого ассортимента?
Тем, что нормальная торговля предлагает товары и продукты, а церковная только иллюзии?
Так за иллюзиями легче сходить в кино.
Там мягкие кресла и попкорн, и никто не будет вешать на уши лапшу, что посещение киносеанса поставит галочку в некой виртуальной зачётке.
"Ну, теперь стало быть, пошло, пропал калабуховский дом. Придется уезжать, но куда спрашивается..."
Дай Бог, чтобы я была не права.
(снимок взят в https://alex-sincov.livejournal.com/851028.html)
